Неточные совпадения
С утра он ездил
на первый посев ржи,
на овес, который возили в скирды, и, вернувшись домой к вставанью жены и свояченицы, напился
с ними кофею и ушел пешком
на хутор, где должны были пустить вновь установленную молотилку для приготовления семян.
Первая эта их ссора произошла оттого, что Левин поехал
на новый
хутор и пробыл полчаса долее, потому что хотел проехать ближнею дорогой и заблудился. Он ехал домой, только думая о ней, о ее любви, о своем счастьи, и чем ближе подъезжал, тем больше разгоралась в нем нежность к ней. Он вбежал в комнату
с тем же чувством и еще сильнейшим, чем то,
с каким он приехал к Щербацким делать предложение. И вдруг его встретило мрачное, никогда не виданное им в ней выражение. Он хотел поцеловать ее, она оттолкнула его.
От сапог его, у нас никто не скажет
на целом
хуторе, чтобы слышен был запах дегтя; но всякому известно, что он чистил их самым лучшим смальцем, какого, думаю,
с радостью иной мужик положил бы себе в кашу.
«Куда это зашел дед?» — думали мы, дожидаясь часа три. Уже
с хутора давно пришла мать и принесла горшок горячих галушек. Нет да и нет деда! Стали опять вечерять сами. После вечера вымыла мать горшок и искала глазами, куда бы вылить помои, потому что вокруг все были гряды, как видит, идет, прямо к ней навстречу кухва.
На небе было-таки темненько. Верно, кто-нибудь из хлопцев, шаля, спрятался сзади и подталкивает ее.
В западной стороне,
на горе, среди истлевших крестов и провалившихся могил, стояла давно заброшенная униатская часовня. Это была родная дочь расстилавшегося в долине собственно обывательского города. Некогда в ней собирались, по звону колокола, горожане в чистых, хотя и не роскошных кунтушах,
с палками в руках вместо сабель, которыми гремела мелкая шляхта, тоже являвшаяся
на зов звонкого униатского колокола из окрестных деревень и
хуторов.
— Так. И чайник, и бурку, и казанок
с треногой, и суму переметную пойдем купим. До поезда еще часа два. А потом в вагон и ко мне
на хутор, а маршрут мы вам
с отцом составим, он все знает.
13. Домом они жили в Зимовейской станице своим собственным, который по побеге мужа (что дневного пропитания
с детьми иметь стало не от чего) продала за 24 руб. за 50 коп. Есауловской станицы казаку Ереме Евсееву
на слом, который его в ту Есауловскую станицу по сломке и перевез; а ныне особою командою паки в Зимовейскую станицу перевезен и
на том же месте, где он стоял и они жили, сожжен; а
хутор их, состоящий так же неподалеку Зимовейской станицы, сожжен же.
— Я жила
с матерью под Фальчи,
на самом берегу Бырлада; и мне было пятнадцать лет, когда он явился к нашему
хутору.
— Ну, что ж у них
на хуторе? — сказал запорожец. — Да кой прах! что
с тобою сделалось?
— Да, делать нечего. Гетман Хоткевич должен быть уже под Москвою, и если нижегородские разбойники
с атаманом своим, Пожарским, и есаулом его, мясником Сухоруковым, и подоспеют
на помощь к князю Трубецкому, то все ему несдобровать: Заруцкий
с своими казаками и рук не отведут; так рассуди сам: какой я добьюсь чести, если во все это время просижу здесь
на хуторе, как медведь в своей берлоге?
Мы попросим теперь читателей перенестись вместе
с нами в самую глубину Муромского леса,
на Теплый Стан,
хутор боярина Шалонского.
Человек в сером кончил разговаривать
с Дымовым и Кирюхой, осадил своего жеребчика и поглядел
на хутора.
— Ничего, хороший человек… — говорил Пантелей, глядя
на хутора. — Дай бог здоровья, славный господин… Варламов-то, Семен Александрыч…
На таких людях, брат, земля держится. Это верно… Петухи еще не поют, а он уж
на ногах… Другой бы спал или дома
с гостями тары-бары-растабары, а он целый день по степу… Кружится… Этот уж не упустит дела… Не-ет! Это молодчина…
Варламов не отрывал глаз от
хутора и о чем-то говорил; жеребчик нетерпеливо переминался
с ноги
на ногу.
— Видел ты каменные герардовские избы, чтò я построил
на новом
хуторе, чтò
с пустыми стенами?
— Воля вашего сиятельства, — повторил он решительно и вместе
с тем покорно, взглядывая
на барина и встряхивая волосами: — а
на новом
хуторе нам жить не приходится.
Многие
хутора скупили купцы и однодворцы, и мужики, освобожденные февральским манифестом, тоже приобрели себе несколько отдельных участков и думают переноситься
на них
с своими постройками, «да только конопляников, говорят, жалко».
Так барин отказался от своих реформ и не только сам привык звать мужиков либо Васильичами да Ивановичами либо Данилками, но даже сам пристально смотрел вслед девкам, когда они летом проходили мимо окон в белоснежных рубахах
с красными прошвами. Однако
на хуторе очень любили, когда барин был в отъезде, и еще более любили, если
с ним в отъезде была и барыня.
На хуторе тогда был праздник; все ничего не делали: все ходили друг к другу в гости и совсем забывали свои ссоры и ябеды.
По этой дорожке летом ездили
с верхних гостомльских
хуторов в нижние и по ней же водили
на Ивановский луг в ночное лошадей.
Это польстило ей, и она стала рассказывать ему
с чувством и убедительно, что в Гадячском уезде у нее есть
хутор, а
на хуторе живет мамочка, и там такие груши, такие дыни, такие кабаки! У хохлов тыквы называют кабаками, а кабаки шинками, и варят у них борщ
с красненькими и
с синенькими «такой вкусный, такой вкусный, что просто — ужас!».
— Не понимаю, — говорил он нам, пожимая плечами, — не понимаю, как вы перевариваете этого фискала, эту мерзкую рожу. Эх, господа, как вы можете тут жить! Атмосфера у вас удушающая, поганая. Разве вы педагоги, учителя? Вы чинодралы, у вас не храм науки, а управа благочиния, и кислятиной воняет, как в полицейской будке. Нет, братцы, поживу
с вами еще немного и уеду к себе
на хутор, и буду там раков ловить и хохлят учить. Уеду, а вы оставайтесь тут со своим Иудой, нехай вин лопне.
Но, утомлённая волнением, она скоро заснула не раздеваясь, а Пётр открыл окно, осмотрел сад, — там никого не было, вздыхал предрассветный ветер, деревья встряхивали душистую тьму. Оставив окно открытым, он лёг рядом
с женою, не закрывая глаз, думая о случившемся. Хорошо бы жить вдвоём
с Натальей
на маленьком
хуторе…
Кончились запасы — идут, куда понесут ноги:
на ближайший
хутор, в деревню, в лимонадную лавочку
на 9-ю или
на 5-ю версту Балаклавского шоссе. Сядут в кружок среди колючих ожинков кукурузы, хозяин вынесет вина прямо в большом расширяющемся кверху эмалированном ведре
с железной дужкой, по которой ходит деревянная муфточка, — а ведро полно верхом. Пьют чашками, учтиво,
с пожеланиями и непременно — чтобы все разом. Один подымает чашку и скажет: «стани-ясо», а другие отвечают: «си-ийя».
Петр Дмитрич уходил за нею и смотрел ей вслед
с умилением и грустью. Должно быть, глядя
на нее, он думал о своем
хуторе, об одиночестве и — кто знает? — быть может, даже думал о том, как бы тепло и уютно жилось ему
на хуторе, если бы женой его была эта девочка — молодая, чистая, свежая, не испорченная курсами, не беременная…
Верите ли, когда я пил у колодцев
с журавлями воду, а в жидовских корчмах — поганую водку, когда в тихие вечера доносились до меня звуки хохлацкой скрипки и бубна, то меня манила обворожительная мысль — засесть у себя
на хуторе и жить в нем, пока живется, подальше от этих съездов, умных разговоров, философствующих женщин, длинных обедов…
«Ах, барин, барин! Вижу я, понять
Не хочешь ты тоски моей сердечной!..
Прощай, — тебя мне больше не видать,
Зато уж помнить буду вечно, вечно…
Виновны оба, мне ж должно страдать.
Но, так и быть, целуй меня в грудь, в очи, —
Целуй, где хочешь, для последней ночи!..
Чем свет меня в кибитке увезут
На дальний
хутор, где Маврушу ждут
Страданья и мужик
с косматой бородою…
А ты? — вздохнешь и слюбишься
с другою...
— Стой! — сказал Тихон Павлович, вышел из телеги и посмотрел кругом. Шагах в сорока от него тёмной, угловатой кучей рисовался во мраке ночи
хутор; справа, рядом
с ним — запруда. Тёмная вода в ней была неподвижна и страшила этой неподвижностью. Всё кругом было так тихо и жутко. Густо одетые тенью ивы
на плотине стояли прямо, строго и сурово. Где-то падали капли… Вдруг
на запруду налетел ветер из рощи; вода испуганно всколыхнулась, и раздался тихий, жалобный плеск… И деревья, стряхивая сон, тоже зашумели.
— Да ничего, все слава Богу, — сказал Никифор. — Озими тоже зазеленели, скот в теле, овса, сена, яровой соломы и всякого другого корма до будущего хлеба
с залишком будет, приказчики
на хуторах радивые, рабочий народ всем доволен, соседские, слышь, завидуют ихней жизни.
— Куда уж нам! — сказал казначей. — Пошлет Господь и простенького медку, и за то благодарни суще славим великие и богатые его милости. Где уж нам
с резедами возиться!.. Ведь у нас нет крепостных, а штатные служители только одна слава — либо калека, либо от старости ног не волочит. Да и много ль их? Всего-то шесть человек. Да и из них, которы помоложе,
на архиерейский
хутор взяты.
— Да и глупый же ты, Савелий! — вздохнула дьячиха,
с жалостью глядя
на мужа. — Когда папенька живы были и тут жили, то много разного народа ходило к ним от трясучки лечиться: и из деревни, и из выселков, и из армянских
хуторов. Почитай каждый день ходили, и никто их бесами не обзывал. А к нам ежели кто раз в год в ненастье заедет погреться, так уж тебе, глупому, и диво, сейчас у тебя и мысли разные.
Александра Ивановна давно решила оставить свою городскую квартиру в доме Висленева, как потому, что натянутые отношения
с Ларисой делали жизнь
на одном
с нею дворе крайне неприятною, так и потому, что, за получением генералом отставки, квартира в городе, при их ограниченном состоянии, делалась совершенный излишеством. Они решили совсем поселиться у себя
на хуторе, где к двум небольшим знакомым нам комнаткам была пригорожена третья, имевшая назначение быть кабинетом генерала.
Общество видит только нечто странное в этих беспрестанных перекочевках генеральши из городской квартиры
на хутор и
с хутора назад в город и полагает, что тут что-нибудь да есть; но тут же само это общество считает все составляющиеся насчет Синтяниной соображения апокрифическими.
— Не знаю; его взял мой муж. Я бросилась ее искать: мы обыскали весь
хутор, звали ее по полям, по дороге, по лесу, и тут
на том месте, где… нынче добывали огонь, встретилась
с Ворошиловым и этим… каким-то человеком… Они тоже искали что-то
с фонарем и сказали нам, чтобы мы ехали сюда. Бога ради посылайте поскорее людей во все места искать ее.
Прошла неделя, в течение которой Синтянина волновалась за Лару, но уже не решалась пытаться ни
на какое
с нею сближение, и
на хуторе появился Форов
с новыми и странными новостями: у Горданова оказалась в городе очень хорошая квартира, в которой он, однако же, не жил. В ней-то, ко всеобщему удивлению, и поместилась Лариса.
— Да-с, они куда-то убежали; их искали везде:
на хуторе, по лесу, в парке, и теперь сама генеральша здесь… и спрашивают Ларису Платоновну.
Александра Ивановна Синтянина едва только через несколько дней после происшествия узнала об исчезновении Ларисы и Форовой, и то весть об этом пришла
на хутор чрез отца Евангела, который, долго не видя майора, ходил осведомляться о нем, но его не видал, а только узнал о том, что все разъехались, и что сам майор как ушел провожать жену,
с той поры еще не бывал назад.
На дворе уже было около пяти часов, и осеннее небо начало темнеть, но Синтянина рассчитывала, что она еще успеет до темноты доехать до города и послать телеграмму Форовой в Петербург, а затем возьмет
с собою Филетера Ивановича и возвратится
с ним к себе
на хутор.
Утро прошло скучно. Глафира Васильевна говорила о спиритизме и о том, что она Водопьянова уважает, гости зевали. Тотчас после обеда все собрались в город, но Лариса не хотела ехать в свой дом одна
с братом и желала, чтоб ее отвезли
на хутор к Синтяниной, где была Форова. Для исполнения этого ее желания Глафира Васильевна устроила переезд в город вроде partie de plaisir; [приятной прогулки (франц.).] они поехали в двух экипажах: Лариса
с Бодростиной, а Висленев
с Гордановым.
— Никаких страстей, она прекрасное дитя, и ее волнения бывают
с ней не часто, но вчера она чем-то разгорячилась и плакала до обморока, и потому Alexandrine сегодня увезла ее
на хутор… Это всегда помогает Вере: она не любит быть
с отцом…
Они виделись друг
с другом ежедневно, когда Синтянина была в городе, а не
на хуторе, и несмотря
на неравенство их лет (где играла роль цифра 10), были друг
с другом
на ты.
Мы решили, что будем неразлучны, что Нина будет проводить зиму
на Кавказе, а лето у нас, в
хуторе, что я
с своей стороны буду гостить у них целый зимний месяц в году.
В зеленом камлотовом платье
с белым передником, в такой же пелеринке и «манжах»,
с коротко остриженными кудрями, я совсем не походила
на Люду Влассовскую — маленькую «панночку»
с далекого
хутора.
Девочки
с аппетитом уничтожали холодные и жесткие битки… Я невольно вспомнила пышные свиные котлетки
с луковым соусом, которые у нас
на хуторе так мастерски готовила Катря.
Все это было сказано очень трогательно, искренно.
На глазах старика генерала показались даже слезы. Взволнованный, он распростился
с нами и обещал в это же лето побывать у нас
на хуторе.
Через низкие ограды садов, пригнувшись, скакали всадники в папахах, трещали выстрелы, от
хуторов бежали женщины и дети. Дорогу пересек черный, крючконосый человек
с безумным лицом, за ним промчались два чеченца
с волчьими глазами. Один нагнал его и ударил шашкой по чернокудрявой голове, человек покатился в овраг. Из окон убогих греческих хат летел скарб,
на дворах шныряли гибкие фигуры горцев. Они увязывали узлы, навьючивали
на лошадей. От двух хат
на горе черными клубами валил дым.
Люда приехала из Малороссии. Она обожала всю Полтаву,
с ее белыми домиками и вишневыми садами. Там, вблизи этого города, у них был
хутор. Отца у нее не было. Он был героем последней турецкой кампании и умер как герой,
с неприятельским знаменем в руках
на обломках взятого редута. Свою мать, еще очень молодую, она горячо любила.
Мой товарищ З-ч оставался у меня
на хуторе с приказчиком.
Как я сказал выше, редактор"Библиотеки"взял роман по нескольким главам, и он начал печататься
с января 1862 года. Первые две части тянулись весь этот год. Я писал его по кускам в несколько глав, всю зиму и весну, до отъезда в Нижний и в деревню; продолжал работу и у себя
на хуторе, продолжал ее опять и в Петербурге и довел до конца вторую часть. Но в январе 1863 года у меня еще не было почти ничего готово из третьей книги — как я называл тогда части моего романа.
— Я давно к ней собираюсь! Сегодня же пойду! — Оно конечно! Чем так шалтай-балтай ходить и
с голоду околевать, давно бы
на хутора пошел.
Если взобраться
на эту Могилу, то
с нее видна равнина, такая же ровная и безграничная, как небо, видны барские усадьбы,
хутора немцев и молокан, деревни, а дальнозоркий калмык увидит даже город и поезда железных дорог.